История неудачных инвестиций Адамса

Вячеслав Дворников

Jul 11, 2024

Инвестиции в компании на венчурной стадии сопряжены с большими рисками, что и показали истории двух компаний, в которые инвестировал Ник Адамс. Хотя идеи в обоих случаях казались перспективными, а потенциальные рынки — огромными, бизнесы не взлетели. Пресса, которая до того как в компаниях наступали проблемы, отзывалась о них комплиментарно, сразу меняла тон своих публикаций и нещадно их критиковала. Почему мы все равно инвестировали в фонд Адамса, рассказываем здесь.

Powa

Флагманским продуктом британской компании Powa было приложение для смартфонов PowaTag, которое позволяло пользователям совершать мгновенные покупки, сканируя штрих-коды на рекламных объявлениях. Powa зарабатывала небольшую комиссию, обычно 1% или меньше от суммы покупки.

Powa была основана в 2007 году Дэном Вагнером, амбициозным серийным предпринимателем — так про него писало издание о технологиях Techcrunch. Его компанию, которая была поставщиком информации, в том числе баз данных для профессионалов в разных областях (от инвестиций до науки), в 2000 году купила Thomson Reuters за $500 млн. Его вторая компания, Venda, разработала сайты для таких лидеров в своих отраслях, как Tesco, Orange и Universal Music Group. Это также дало Вагнеру опыт работы в электронной коммерции.

Кроме того, в портфель компании входило приложение для приема платежей с мобильных устройств mPowa, которое стало широко известно в 2012 году. В отличие от конкурентов, таких как Square и Paypal, оно ориентировалось не только на мелкий бизнес, но и крупных клиентов. При этом комиссии у mPowa были гораздо ниже: 0,25% против, к примеру, 2,75% у Square. К 2013 году у Powa уже были крупные контракты с Portugal Telecom, мобильным оператором с 100 млн пользователей в разных регионах, и Первым национальным банком ЮАР. Компанию хвалил даже тогдашний премьер-министр Великобритании Джеймс Кэмерон.

Электронная коммерция тогда росла быстрыми темпами даже в развитых странах. Но планы Вагнера распространялись далеко за пределы мобильных платежей. PowaTag должна была расширить платформу для проведения транзакций, соединяя онлайн- и офлайн-торговлю. По словам Вагнера, на общую платформу Powa к 2013 году подписались среди прочих Electrolux, BBC и Harper Collins. Вагнер несколько раз говорил о возможности проведения IPO.

В середине 2010-х годов инвесторы устремились в финтехсектор — их привлекала перспектива того, что компании либо разрушат традиционный банковский, финансовый и платежный бизнес, либо дополнят его. В 2013–2015 годах Wellington в общей сложности — через займы и покупку долей в компании — вложил в Powa $197 млн, на пике компания оценивалась в $2,7 млрд. По словам Вагнера, в 2013 году Wellington приобрел 20%-ю долю в Powa.

Полученные деньги компания тратила на глобальную экспансию. Powa заключила партнерские соглашения со многими банками, телекоммуникационными компаниями и ретейлерами в Европе, Азии и Северной Америке. Например, 10-летнее соглашение о стратегическом партнерстве с UnionPay должно было открыть компании доступ к обслуживанию 1,3 млрд владельцев банковских карт в Китае.

Однако позже выяснилось, что в сделках не было или было мало авансовых платежей и что Powa постоянно срывала дедлайны, поскольку слишком распыляла свои ресурсы. Вместо того чтобы сконцентрироваться на доказательстве эффективности продукта на небольшом рынке и достижении KPI, что помогло бы компании получить финансирование в следующем раунде, Powа тратила деньги на «строительство империи» в США, Великобритании и Азии, открытие представительств по всему миру, дорогие офисы, ненужные командировки, цитирует The Wall Street Journal (WSJ) Джеймса Джанга, бывшего главу подразделения компании в Китае.

Компания арендовала одни из самых дорогих офисных помещений в небоскребах в Нью-Йорке и Лондоне и устраивала шумные корпоративные вечеринки, в том числе с участием стриптизерш в неоновой краске. Упреки в ненужном расточительстве Вагнер парировал тем, что такие офисы помогают заключать сделки с банками и телекоммуникационными компаниями. Грандиозные представительские расходы по всему миру он объяснял необходимостью для компании сначала стать доминирующей на мировом рынке, поскольку в противном случае у нее была бы «тысяча конкурентов на разных рынках».

Не всем в совете директоров нравился стиль управления Вагнера. В феврале 2016 года тогдашний член совета директоров Powa Бен Уайт, британский предприниматель, также вложившийся в Powa, отправил электронное письмо, в котором попытался отговорить Wellington и других инвесторов от дальнейшего финансирования Powa.

Два дня спустя Wellington как крупный заемщик добился начала процедуры администрирования в Powa, которая была близка к банкротству. Администрирование — процедура банкротства в Великобритании, напоминающая гибрид реорганизации и ликвидации в США. Отчет, опубликованный в апреле компанией Deloitte, которая помогала с администрированием Powa, показал, что ее выручка в 2015 году составила 4,8 млн фунтов стерлингов ($5,9 млн). При этом на персонал было израсходовано 24,8 млн фунтов, на аренду офисов — 2,3 млн фунтов.

Вагнер попытался оправдаться, заявив, что до успеха его стартапа оставались считанные месяцы, но Wellington и один из членов совета директоров вступили в сговор против него, чтобы получить контроль над Powa. Wellington отрицал эту версию событий и заявил, что бизнес-модель Powa провалилась.

WSJ ставит Адамсу в вину то, что он вовремя не довел до инвесторов фонда информацию о проблемах Powa. Как отмечает WSJ, в декабре 2015 года Wellington повысил свою оценку стоимости Powa, следует из документов, которые фонд отправлял инвесторам. При этом Адамс не сообщил им, что месяцем ранее Wellington нанял консалтинговую фирму Deloitte, чтобы проконсультироваться по поводу того, является ли Powa платежеспособной. Об этом говорится в документах, которые были опубликованы в рамках процедуры банкротства в Великобритании.

Wellington согласился пересмотреть завышенную оценку Powa и вернуть инвесторам комиссии, которые она получила от роста стоимости компании — редкий случай для хедж-фондов, пишет WSJ. После того как Powa перешла под администрирование, новая компания, принадлежащая Уайту и Wellington, купила основной продукт компании — PowaTag. Покупатели не заплатили за компанию, но согласились взять на себя часть долгов Powа на 42 млн фунтов.

Mozido

Основанная в 2008 году Майклом Либерти американская Mozido несколько раз меняла свою бизнес-модель: от разработки программ лояльности розничных продавцов в США до помощи ретейлерам в продажах в Китае. К 2014 году она производила программное обеспечение, позволяющее пользователям отправлять и получать деньги с помощью мобильных устройств. Прежде всего тем, у кого нет банковских счетов. По оценкам на середину 2010-х годов, число таких людей в мире составляло около двух миллиардов. Потенциально огромный рынок был частью предложения компании для инвесторов.

В 2014 году Wellington был частью группы инвесторов, вложивших $185 млн в Mozido в виде акционерного капитала и займов. Mozido оценили в $2,4 млрд. Среди других инвесторов были Джулиан Робертсон, венчурный фонд бывшего главы Google Эрика Шмидта, шейх из Абу-Даби и Mastercard. Как писал Forbes, раунд финансирования возглавлял именно Wellington. В совет директоров Mozido в разное время входили многие известные личности, включая сестру Марка Цукерберга Рэнди и бывших руководителей компаний Priceline, First Data, Interpublic и той же Mastercard.

По информации клиентов, Адамс сообщил им, что он оптимистично настроен в отношении международной экспансии Mozido и ожидает, что компания привлечет дополнительные средства, а это приведет к росту стоимости доли Wellington. Робертсон «был настолько взволнован и уверен в своих инвестициях», что в апреле 2015 года организовал в своем офисе на Манхэттене встречу для новых потенциальных инвесторов в Mozido, включая другие хедж-фонды. Привилегированные акции, которые компания выпускала в 2015-м для финансирования покупки китайской PayEase за $750 млн, предполагали оценку Mozido в $5,6 млрд.

Полученные деньги компания действительно тратила на экспансию на зарубежные рынки и на поглощения. К примеру, в 2015 году Mozido запустила приложение в Зимбабве, надеясь получить 250 тыс. пользователей в течение четырех месяцев. Mozido активно приобретала другие финтехкомпании, в том числе разработчика технологии для малых компаний, позволяющей обналичивать чеки в их офлайн-магазинах, и другую компанию, которая облегчала иностранным торговцам, работавшим в Китае, прием платежей в интернете.

В середине 2010-х годов рынок мобильных платежей активно рос, на него выходили крупные игроки, например Apple c его Apple Pay. Но при этом на рынке было много незанятых ниш, отмечал Techcrunch. Самый большой успех Mozido заключался в том, что она стимулировала традиционные розничные сети, которые обычно не ассоциируются с передовыми технологиями, начать внедрять различные услуги электронной коммерции.

В 2014 году Mozido купила мажоритарную долю в компании CorFire, которая специализировалась на приеме платежей в конечных точках продаж и имела сильные рыночные позиции. Ее клиентами были шесть из топ-20 по числу абонентов мировых телеком-операторов, в том числе AT&T и Vodafone, с общей базой в 1,5 млрд абонентов, а также большое число сетевых ретейлеров. Синергии планировалось достичь за счет того, что абонентам будут предлагаться услуги Mozido.

Финансовые отчеты компании не публиковались. Однако WSJ ознакомилась с ее отчетностью: оказалось, что в том же 2014 году убыток компании составил $34 млн, а выручка — только 2% от той, что компания предсказывала в отчетах инвесторам. В презентации Mozido от марта 2012 года, изученной WSJ, прогнозировалось, что в фискальном году, заканчивающемся в июле 2013-го, компания получит $1,17 млрд прибыли до EBITDA при выручке в $1,81 млрд. Ожидалось, что показатели продолжат расти быстрыми темпами: к июлю 2016-го они должны были составить $7,21 млрд и $10,2 млрд соответственно.

В июле 2016 года американский Forbes опубликовал статью, в которой говорилось о том, что Mozido практически нечего показать после нескольких лет работы и она столкнулась с серьезными проблемами, включая нехватку денег, чтобы расплатиться за предыдущие сделки Либерти. Крупные, вроде бы, контракты, которые заключала компания, на самом деле охватывали лишь небольшое число клиентов. К примеру, как выяснил журнал, из порядка 40 млн абонентов Deutsche Telekom меньше 100 тыс. пользовались мобильным кошельком Mozido.

Примерно тогда компания попала в целую череду судебных разбирательств. Один из бывших членов ее совета директоров в 2016 году подал в суд на Mozido из-за нарушения контракта и незаконного присвоения акций. В ноябре того же года WSJ сообщила, что Mozido несколько месяцев не платила сотрудникам, из-за чего осенью 2016 года они подали на нее в суд. Тогда же Mozido в свою очередь подала в суд на другого бывшего члена совета директоров компании, обвинив его в том, что он предупредил Робертсона о мошенничестве в Mozido. Из-за этого в 2015 году Робертсон отказался от инвестиций в Mozido в новом раунде инвестиций и отговорил другие хедж-фонды от вложений в нее.

В результате сама компания начала испытывать финансовые сложности. Mozido собиралась привлечь $480 млн, чтобы расплатиться за несколько новых поглощений и с кредиторами, включая Wellington, следует из презентации для инвесторов от 2015 года. Руководство компании представило новые прогнозы: EBITDA теперь оценивалась в ноль при общей выручке в $235 млн.

В 2018 году Комиссия по ценным бумагам и биржам (Securities and Exchange Commission, SEC) начала расследование против основателя Mozido Майкла Либерти. В 2019 году суд признал его виновным в мошенничестве. Согласно обвинениям, поданным SEC в окружной суд США в штате Мэн в 2018 году, Либерти увел у Mozido десятки миллионов долларов, чтобы потратить их на личные цели, в том числе оплачивать чартерные рейсы, ферму с коровами, фильм, снятый его тогдашней подругой. Масштаб воровства был такой: из $18 млн, привлеченных Mozido в одном из раундов финансирования, 16 пошли на личные нужды Либерти. По данным SEC, привлеченные средства, в том числе от Wellington, попадали на счета подставных компаний.

SEC обвиняла менеджмент Mozido в том, что он вводил инвесторов в заблуждение. В одном случае, в 2010 году, когда Либерти утверждал, что компания стоит более $100 млрд, внутренняя оценка Mozido показала, что ее реальная стоимость составляет $8 млн, а денежных средств у компании было менее $68 тыс. Как заявила SEC, Либерти вместе со сторонниками в компании «обманули инвесторов, заставив их поверить в то, что они финансируют быстрорастущий стартап». «Но это было не так», — заявила SEC.

Либерти, как и Вагнер, — серийный предприниматель, причем, как писал американский Forbes, c даром продавать идеи. В свое время Либерти запустил линию энергетических напитков с картинками в стиле журнала Playboy, компанию по производству одежды и финансировал низкобюджетные голливудские фильмы. Но главным его делом была недвижимость: он строил жилье, субсидируемое федеральными властями и властями штатов, сначала в штате Мэн, а затем в других.

Либерти уже несколько раз оказывался под прицелом регуляторов. В 2006 году SEC обвинила его и еще несколько человек в участии в «мошеннической схеме по присвоению более $9 млн» венчурного фонда и его инвесторов. В ноябре 2016 года Либерти признал себя виновным в незаконных пожертвованиях на президентскую кампанию Митта Ромни в США перед выборами 2012 года. Он отсидел четыре месяца в федеральной тюрьме и вышел на свободу в январе 2018 года.

Mozido официально завершила деятельность в феврале 2019 года. Разбирательство относительно Либерти, судя по всему, еще продолжается — последняя новость датируется апрелем 2023 года.

Что в итоге

WSJ намекает на то, что Wellington и лично Адамс недостаточно внимательно контролировали ситуацию в компаниях. В отличие от многих венчурных капиталистов Адамс не просил места в совете директоров ни одной из компаний и обещал не вмешиваться в их повседневную деятельность, пишет WSJ. По словам источников, Адамс ни разу не посетил лондонскую штаб-квартиру Powa.

Адамс извинился перед инвесторами за неудачные инвестиции. В 2016 году в письме к ним он признался, что Powa была «одной из самых разочаровывающих инвестиций» за более чем 30 лет его инвестиционной деятельности.