Масло и пушки. Почему новые военные расходы не разгонят экономику Европы

На прошлой неделе Германия и ЕС объявили о создании фондов на сотни миллиардов евро, которые в значительной степени будут направлены на военные расходы. Рассказываем, как сейчас обстоят дела с государственными финансами в европейских странах и может ли милитаризация дать существенный импульс экономике.

Почему европейские облигации резко упали

На прошлой неделе рынок облигаций ЕС пережил крайне чувствительную распродажу: 5 и 6 марта 2025 года доходности 10-летних государственных облигаций Германии, Франции и Италии, крупнейших экономик Европы, взлетели примерно на 40 базисных пунктов за два дня. В среду немецкий госдолг пережил худший день с момента падения Берлинской стены: доходность длинных бумаг выросла на 30 базисных пунктов, до 2,85%.

Столь резкое снижение цен на облигации показало нервную реакцию инвесторов на решение Германии смягчить строгие бюджетные правила и освободить военные и инфраструктурные расходы от «долгового тормоза». А также на новый амбициозный план перевооружения Евросоюза ReArm Europe, представленный 4 марта председателем Еврокомиссии Урсулой фон дер Ляйен.

Согласно программе, предлагается направить до €800 млрд на усиление оборонного потенциала ЕС и срочную поддержку Украине, оставшейся без американской помощи. «Если страны ЕС повысят оборонные расходы в среднем на 1,5% ВВП, это создаст €650 млрд дополнительного бюджета за четыре года», — сказала глава Еврокомиссии. Еще €150 млрд было предложено выделить в виде кредитов ЕС и направить на закупку систем ПВО, артиллерии, боеприпасов и дронов.

Необходимость увеличения военных расходов в ЕС связана и с тем, что США и особенно Дональд Трамп давно критикуют Евросоюз за годами не выполняющееся обязательство перед НАТО тратить на оборону не менее 2% ВВП. Еще в 2024 году Трамп, обращаясь к лидерам стран ЕС, заявлял: «Нет, я бы вас не защищал. Более того, я бы поощрял их (русских) делать все, что им вздумается. Вы должны платить. Вы должны оплачивать свои счета». В январе 2025 года президент США и вовсе пригрозил повысить требование расходов на оборону членов НАТО до 5% ВВП. 

Лидеры стран Европы проголосовали за принятие плана увеличения расходов на оборону на саммите ЕС 6 марта в Брюсселе. «Что бы ни произошло в Украине, нам нужно строить автономные оборонные мощности в Европе», — подчеркнул президент Франции Эммануэль Макрон по итогам саммита.

Как страны ЕС живут в долг

Реакция долговых рынков на объявление новых расходов связана с тем, что инвесторы опасаются роста дефицита бюджета европейских стран. Согласно Маастрихтскому соглашению, подписанному в 1992 году, госдолг в странах Евросоюза не должен превышать 60% ВВП, а дефицит бюджета — 3% ВВП. На практике эти правила постоянно нарушались в результате периодически принимаемых политических решений, в том числе для противодействия последствиям глобальных кризисов, пандемии и т. д.

Столкнувшись с чередой кризисов (сначала пандемия, затем энергетический кризис и необходимость наращивать военные поставки), ЕС существенно ослабил бюджетные ограничения. В марте 2020 года была активирована general escape clause — общая оговорка, позволяющая временно не соблюдать ограничения дефицита и долга​. Эта мера оставалась в силе вплоть до конца 2023 года, давая странам свободу увеличивать заимствования для поддержки экономики.

В результате дефициты бюджетов взлетели: средний дефицит по еврозоне достиг 7% ВВП в пандемийный 2020 год, а в 2021–2022 годах оставался выше 3–4% ВВП. Для сравнения: в докризисные годы дефицит бюджета в странах еврозоны обычно не превышал 1% ВВП, а у ряда стран, например в Германии, был профицит. Целый ряд стран завершил 2023 год с дефицитами значительно выше 3%. Так, в Италии это составило 7,2% ВВП, во Франции — 4,7–4,9%, Испании — 4%, Венгрии — 6,7%, Румынии — 6,5%.

Рост дефицитов связан с тем, что госрасходы значительно выросли. По данным Евростата, общие госрасходы еврозоны в 2022–2023 годах держались на уровне 49–50% ВВП​, тогда как в допандемийный период (2013–2019 годы) этот показатель постепенно снижался до 46% ВВП. Таким образом, правительство сейчас «перераспределяет» почти половину всего ВВП — это выше долгосрочного тренда​. Причина — в масштабных антикризисных мерах: в 2020–2021 годах власти финансировали программы поддержки бизнеса и населения (локдауны, медицина, вакцины), а в 2022 году — компенсации из-за скачка цен на энергоносители вследствие сокращения поставок из России​.

Кроме того, был запущен беспрецедентный на тот момент общеевропейский фонд восстановления NextGenerationEU на €750 млрд, который позволил странам привлечь дополнительные ресурсы на инвестиции, эквивалентные 5–6% ВВП ЕС. Все это временно раздвинуло бюджетные ограничения — допустимы стали долги, которые ранее считались угрожающими. Например, Германия в 2022 году привлекла €200 млрд нового долга, половина из них — ради оборонного спецфонда и связанных с войной расходов. Это фактически удвоило первоначально планировавшийся объем заимствований на год​. Этот скачок стал исключением из немецкого «долгового тормоза» и показал, что даже самые фискально консервативные страны готовы временно выйти за прежние ограничения ради чрезвычайных расходов.

Не стоит удивляться, что в результате всех стимулирующих мер по итогам третьего квартала 2024 года государственный долг стран Евросоюза достиг 81,5% ВВП, что значительно превышает 60%-ный порог Маастрихтских соглашений и остается выше допандемийного уровня (около 79% ВВП в 2019 году). Однако ситуация существенно различается среди стран-участниц: традиционно дисциплинированная Германия удерживает долг на уровне 62% ВВП, а вот Франция (112%), Италия (135%) и Испания (108%) имеют гораздо более высокую долговую нагрузку. Особенно выделяется Греция, чей долг в 158% ВВП остается самым высоким в ЕС, хотя это существенно ниже пикового значения в 207%, достигнутого в 2020 году. После реструктуризации 2011 года условия заимствований Греции гораздо более щадящие, чем у Италии, которая вынуждена постоянно рефинансировать свои займы на рыночных условиях. Ключевым вопросом остается то, каким образом крупнейшие экономики ЕС собираются снижать уровень госдолга в будущем в условиях новых расходов на оборону, не провоцируя дальнейшего роста дефицитов и увеличения стоимости обслуживания.

Почему военные расходы неэффективны для экономики

С ослаблением «долгового тормоза» в Германии были связаны главные надежды инвесторов на рост экономики страны в преддверии начала работы нового парламента. Действительно, рост государственных оборонных расходов оказывает стимулирующее воздействие на экономику в краткосрочной перспективе. Правительственные закупки оружия, военная инфраструктура и зарплата работников оборонного комплекса напрямую повышают совокупный спрос. Таким образом, дополнительные оборонные траты способствуют росту ВВП в краткосрочном периоде за счет мультипликативного эффекта государственных расходов​. Экономисты оценивают мультипликатор военных расходов примерно в 0,5–0,7, то есть увеличение оборонных затрат на 1% ВВП может прибавить около 0,5–0,7% к ВВП в течение нескольких лет. Однако этот импульс носит в основном разовый характер и, вероятно, начнет ослабевать, как только расходы стабилизируются на новом уровне.​

В средне- и долгосрочной перспективе усиление военных бюджетов несет риски для устойчивого роста. Главное отличие оборонных расходов — отсутствие непосредственной отдачи в виде повышения производительности экономики, если в ней не наблюдается огромного избытка рабочей силы и свободных производственных мощностей, как в США перед Второй мировой войной. Средства, потраченные на танки, самолеты и боеприпасы, не создают нового дохода или инфраструктуры, которая увеличила бы потенциал роста ВВП. В отличие от инвестиций в образование, транспорт или технологии, военные закупки не генерируют будущую экономическую выгоду (их «выгода» — безопасность, трудно измеримая в ВВП).

По данным некоторых исследований, увеличение военных расходов на 1% ВВП может привести к замедлению темпов роста до 9 п. п. суммарно за 20 лет. Причина — эффект вытеснения: ресурсы (капитал, труд), занятые в обороне, изымаются из наиболее продуктивных отраслей. Правительству приходится либо повышать налоги, либо наращивать заимствования, чтобы финансировать армию. Повышение налогов снижает частные инвестиции, а рост долга увеличивает расходы на обслуживание и премии за риск вложений.. Кроме того, при прочих равных высокая военная нагрузка ведет к тому, что в экономике снижается накопление основного капитала – долгосрочных активов, формирующих основу экономики. Это производственные мощности, транспортная и энергетическая инфраструктура, высокотехнологичное оборудование, а также интеллектуальный капитал, включая инвестиции в науку и образование. Исследование RAND показывает: приоритет оборонных расходов ценой сокращения инвестиций в инфраструктуру «подрывает экономический рост, а значит, и ресурсы, доступные для обороны в будущем»​. Таким образом, чрезмерно высокая милитаризация экономики может ослабить ее фундаментальные основы — технологии и капитал, включая человеческий.