Как торговые войны Трампа повлияют на мировую экономику
«Материал впервые был опубликован на сайте Московский центр Карнеги.»
В последнее время редкий аналитик, говоря о состоянии мировой экономики и рынков, начинает свой текст не с темы торговой войны между США и Китаем. Изменениями на торговом фронте в войне двух крупнейших экономик мира объясняется все – от движений рынков акций до рецессии в Европе. Это и понятно – повороты в этой войне случаются так часто и так драматично, что под любое событие в мировой экономике всегда найдется недавнее происшествие в американо-китайской войне, которое его объяснит должным образом – детская игра в «хорошо-плохо» как нельзя лучше подходит для описания этой ситуации.
Двухлетняя игра
Последняя американо-китайская торговая война формально началась летом 2017 года. В том году в мае США и КНР подписали торговое соглашение, расширяющее США доступ на рынки Китая, а Китай получал право продажи в США куриных полуфабрикатов собственного производства [хорошо]. Но уже в августе торговое представительство США (USTR, это американский правительственный орган, ведающий внешней торговлей) инициировало «расследование деятельности Китая» в области передачи технологий и интеллектуальной собственности – то есть попросту обвинили его в промышленном шпионаже [плохо].
В ноябре 2017 года Трамп посетил Китай и в официальном заявлении по поводу визита отметил «потепление отношений» [хорошо]. А уже в феврале 2018-го США ввели пошлины на ввоз панелей для солнечных батарей и стиральных машин на общую сумму $10 млрд, основной экспортер – Китай [плохо]. В марте 2018-го США подали в ВТО жалобу на Китай, ввели высокие тарифы на импорт стали и алюминия (заботливо исключая из списка ряд стран, в том числе Австралию и Южную Корею, но, конечно, не Китай), обложили пошлинами ввоз из Китая продукции с высокой добавленной стоимостью и запретили китайским инвесторам вкладывать деньги в ряд наукоемких отраслей американской экономики [плохо].
В апреле 2018 года в войне наконец начал участвовать Китай. На дополнительное введение Штатами тарифов на продукцию из Китая примерно на $3 млрд и публикацию списка будущих тарифов еще на $50 млрд Китай ответил публикацией своего списка – на ту же сумму. Тогда Штаты немедленно уличили китайского гиганта телекоммуникаций ZTE в нарушении режимов санкций и запретили своим компаниям работать с ZTE [очень плохо]. В мае 2018-го, однако, прошли широкие американо-китайские переговоры, после которых китайцы заявили, что приостанавливают введение пошлин, а Трамп написал в твиттере, что поможет китайской компании [хорошо].
Уже в июне 2018 года ZTE возобновила работу с США, Штаты провели «ревизию списка товаров» и сократили список почти наполовину. Китай, однако, не воспринял это как шаг навстречу – 16 июня 2018 года Пекин ввел 25%-ные тарифы на товары суммой $34 млрд и объявил, что готов ввести такие же тарифы еще на $16 млрд [плохо]. В июле 2018-го пошлины и с одной, и с другой стороны начинают взиматься; USTR объявляет, что готова ввести пошлины на китайские товары на $200 млрд в год. К концу августа 2018-го Китай подал встречный иск в ВТО [плохо], а уже в начале сентября Трамп заявил о новых пошлинах – на товары годовым импортом в объеме $267 млрд [плохо]. Китай ответил списком на $60 млрд.
К концу сентября прошлого года тарифы с обеих сторон были введены, в октябре возобновились переговоры, а к январю этого года стороны договорились приостановить войну и даже снизить некоторые пошлины. Китай согласился закупать больше американских товаров, в том числе соевых бобов [хорошо]. Интенсивные переговоры шли до мая 2019 года. Китай пошел на ряд второстепенных уступок, обе стороны отложили введение новых тарифов и даже создали государственные органы по развитию двусторонних отношений [хорошо].
Пятого мая Трамп объявил о повышении пошлин на товары из Китая на $200 млрд с 10% до 25%. Китай ответил повышением пошлин на товары стоимостью $60 млрд. США внесли другого китайского гиганта, Huawei, в список компаний, с которыми нельзя сотрудничать. Китай в ответ создал собственный список таких компаний, но (пока) американские компании в него не попали. Правда, к 1 июня было открыто расследование в отношении FedEx [плохо].
Двадцать первого июня пять китайских IT-организаций – Sugon, Цзяннаньский университет компьютерных технологий в городе Уси, Higon, Chengdu Haiguang Integrated Circuit и Chengdu Haiguang Microelectronics Technology – пополнили американский список, где уже была Huawei [плохо]. А 26 июня Трамп объявил «перемирие» – и к середине июля Huawei возобновила работу. Девятого июля 115 китайских товаров вывели из-под действия новых пошлин [хорошо], но уже 16 июля Трамп предложил ввести пошлины еще на $325 млрд китайских товаров, а 6 августа США обвинили Китай в манипулировании валютой. В ответ китайские компании остановили закупки сельскохозяйственной продукции из США [плохо].
К 1 сентября все обещанные пошлины вступили в силу. В течение сентября стороны вносили небольшие дополнения в «листы исключений» и вели переговоры на среднем уровне, но в итоге на начало октября 2019 года пошлинами обложен импорт из Китая в США на $550 млрд в год и экспорт в Китай на $185 млрд в год.
Асы торговых войн
Эта торговая война, разумеется, не первая и не последняя, которую ведут на земле страны, и в частности США. История США началась с торговой войны (ее вела Британия со своими американскими колониями). Ее кульминацию часто называют «Бостонским чаепитием». Та торговая война быстро переросла в войну традиционную – за независимость.
В 1930 году президент США Герберт Гувер одобрил принятый Конгрессом акт о введении таможенных тарифов на довольно длинный список импортируемых из Европы товаров. Европа ответила симметрично, экспорт из США упал за год на 61%, а сам Гувер не был переизбран на второй срок (его преемник Франклин Рузвельт к 1934 году отменил этот акт и в дальнейшем существенно сократил пошлины).
В 1960-е годы успехи американских производителей курятины позволили им наводнить рынки Европы дешевым мясом. Франция и Западная Германия ввели пошлины на ввоз мяса птицы, американцы ответили пошлинами на ввоз легких грузовиков, крепкого алкоголя и ряда других товаров. Больше всего, как ни странно, от этой войны сначала пострадали, а потом выиграли японцы: пошлины на легкие грузовики ударили прежде всего не по «Фольксвагену» и «Ситроену», а по «Исудзу» и «Тойоте». Последние достаточно быстро открыли сборочные производства в США, чтобы обойти пошлины – это было началом триумфального шествия японских автомобилей на американском рынке.
В 1987 году президент США Рональд Рейган ввел пошлину 50% на поставляемые из Японии телевизоры, компьютеры и силовые приборы. Однако успешный в экономических вопросах президент, автор рейганомики здесь просчитался. Импорт из Японии снизился всего на 3%, и американские потребители стали просто переплачивать за импортные японские товары. Неудивительно, что правительство Японии, поразмыслив, заявило тогда, что не станет никак отвечать на новые пошлины.
Примерно в то же время США начали увеличивать пошлины на канадские пиломатериалы. В Канаде леса находятся в государственной собственности, и цену на пиломатериалы фактически назначает государство, что постоянно позволяет Канаде экспортировать их по цене ниже, чем на внутреннем рынке США. С 1980-х годов США и Канада находятся в периодически утихающем и вновь разгорающемся споре по поводу рынка пиломатериалов и применимости американских пошлин. В результате правительство США получает высокие пошлины с поставок канадского дерева, однако практически все они идут из карманов американцев – цены на стволы мягкой древесины и пиломатериалы в США в реальном выражении выросли на 40%.
В начале 1990-х годов США выразили недовольство тем, что европейские государства взимают высокие пошлины на ввоз бананов не из своих бывших колоний. Американские компании владели банановыми плантациями в Латинской Америке и страдали от таких пошлин. США ввели высокие пошлины на ряд европейских товаров – от брендовых сумок из Франции до свинины из Дании. Банановая война продолжалась до 2009 года, когда наконец размеры тарифов были урегулированы сторонами.
В 2002 году президент США Джордж Буш-младший решил поддержать американских металлургов и ввел заградительные тарифы на импорт стали. Мексика и Канада были членами Североамериканской зоны свободной торговли (NAFTA) и не попали под их действие, но попала Европа, которая ответила повышением тарифов на ввоз американских фруктов и автомашин. Война продолжалась 18 месяцев и не привела ни к чему, кроме роста цен на сталь на мировом рынке.
У всех торговых войн, как видно, есть общие черты. Они начинаются, чтобы защитить своих производителей. В большинстве случаев вторая сторона принимает аналогичные меры. Оплачивают такие войны потребители (если спрос эластичен, а спрос, как правило, достаточно эластичен, то цена, очищенная от пошлины, падает незначительно, как и объем продаж), а зарабатывают на них бюджеты обоих государств-участников, собирая пошлины. Чаще всего войны не достигают декларируемой цели и заканчиваются тогда, когда государства примиряются со статус-кво.
Таким образом, торговые войны – это скорее средство привлечь на свою сторону голоса несведущих граждан, которые полагают, что власть борется за своего производителя, и пополнить бюджет, а не способ помочь своей экономике (если не считать, конечно, отдельных производителей, общей погоды в экономике не делающих, но выигрывающих от того или иного запрета или высокого тарифа).
Иногда победителем в торговой войне становится вообще третья страна, которой удается войти на рынок участника войны, заместив его противника. Однако в современном мире такое случается крайне редко – рынки интегрированы, компоненты одного товара производятся в десятках стран, производство сбалансировано, и потому во время войны происходит не изменение объемов поставок, а смена адресов: пока Китай уменьшает поставки в США, его на этом рынке может заменить Вьетнам или Малайзия, но Китай поставит тот же товар вчерашним покупателям Вьетнама и Малайзии.
Война ни при чем
Нетрудно понять, почему именно США в последние десятилетия так активно развязывают торговые войны. Объем экспорта в процентах к ВВП у США уникально низок – с начала 1990-х он едва превышает 10–11%. Даже Япония с тех пор нарастила экспорт до 16% ВВП, не говоря уже о европейских странах, которые экспортируют около 30% ВВП, а Германия – все 45%. Излишне говорить, что и американский в процентах к ВВП мал по сравнению с другими странами (около 15% против примерно 30% у Франции и Великобритании и почти 40% у Германии).
По внешнеторговому обороту (26% ВВП) Америка находится в мире на шестом месте с конца – более самодостаточны только экономики Нигерии, Судана, Бразилии, Аргентины и Пакистана. Для сравнения: Россия только экспортирует 26% объема ВВП, а торговый оборот у нее составляет 47%. К тому же у США есть существенный дефицит счета торговых операций – он приближается к $800 млрд, в то время как у других крупных экономик он колеблется около нуля или позитивен (порядка минус $90 млрд у Великобритании, зато плюс $250 млрд у Германии).
В этой ситуации взаимный обмен пошлинами со всем миром очевидно играет на руку США – малый объем импорта снижает удар от пошлин по американским потребителям, а большой дефицит торгового счета делает сальдо таких пошлин позитивным для США и негативным для торговых партнеров.
Особенно высок перекос в торговле США и Китая. Американский экспорт в Китай стагнирует в районе $120 млрд в год – ничтожная цифра для США. Больше не получается, и на фоне постоянно растущего импорта из Китая (уже почти $700 млрд в год, рост более чем на $150 млрд за пять лет) эта цифра выглядит «несправедливой», даже если учесть, что Китай продает Америке товары «в кредит» – США платят долларами, которые ложатся в китайские резервы. Желание США если не исправить ситуацию (торговый дефицит с Китаем естественно растет по мере эскалации войны, ведь в стоимость товаров вошли пошлины), то заработать на ней вполне понятно.
К сожалению, многие аналитики и СМИ сегодня сильно переоценивают роль торговых войн в мировой экономике и международной торговле. Да, стоимость международной торговли, которая, если брать долгосрочный тренд, снижается с большой скоростью уже 200 лет, тормозит свое падение в периоды масштабных торговых войн. Но торможение это носит локальный характер и заканчивается вместе с концом такой войны.
В целом же мир последовательно становится более интегрированным и прозрачным. Пик глобализации пришелся на 2008 год – обороты международной торговли составили тогда 30,6% мирового ВВП, почти в два раза больше, чем в 1990 году. В 2011 году этот уровень был почти повторен – 30,5%, затем наступила стабилизация, и в 2017 году этот показатель составил «всего» 29,4%. Пятьдесят лет назад, в 1969 году, он равнялся 13% – так что огромный рост его очевиден.
Что же касается «движения назад», о котором СМИ любят говорить в последние годы, то это иллюзия, созданная самими СМИ. Один процент мирового ВВП на сегодня – это $840 млрд. Эта цифра примерно совпадает с объемом снижения нефтяного экспорта в долларовом выражении в процессе падения цены нефти со $120 за баррель до нынешних $60 – вот и ответ на вопрос о «стагнации» международной торговли.
Можно еще вспомнить, что в течение последних восьми лет доллар активно рос по отношению к основным мировым валютам, в то время как инфляция на локальных рынках была низкой – множество товаров, производимых вне США и продаваемых на внешнем рынке, просто подешевели в долларовом измерении. Наконец, не стоит забывать, что мировая экономика очень сложна, и требовать от нее монотонного увеличения одного показателя нелогично.
Безусловно, рост пошлин и заградительных барьеров на путях экспорта и импорта не может приветствоваться. Следствием торговых войн становится рост расходов налогоплательщиков, снижение конкуренции на локальных рынках и падение качества продукции, замедление распространения технологий. При этом защита локального производителя приводит лишь к снижению его конкурентоспособности в перспективе, но не к развитию и даже не к обогащению. Однако и переоценивать негативные эффекты от торговых войн не стоит – на рост мировой экономики и торговли влияют сегодня куда более мощные факторы, чем введение пошлин на товары, составляющие в мировом товарообороте не более 1–1,5%. Пока идет война США и Китая, первые растут почти на 3% в год, оставаясь самой сильной и большой экономикой мира, второй – на 6%.
Товарооборот США и Китая в 2018 году, несмотря на торговую войну, вырос на рекордные 28%, и даже его коррекция на 14% в первом полугодии 2019 года не отменяет того, что оборот за весь 2019 год, скорее всего, будет на 10% больше, чем был в 2017-м. Вот вам и война.
Карикатура из журнала «Puck» от 23 августа 1899 года. Источник: Library of Congress/www.loc.gov
